Где солнце исчезает за равниной,
Был расположен тот аэродром.
А рядом под развесистой осиной
Стоял из камня светло-серый дом.
Жил мальчик в нём высокий и красивый,
Он марки и открытки собирал,
А в зарослях осоки и крапивы
С соседскими мальчишками играл.
Ещё любил он, взглядом провожая,
Смотреть как вверх взмывает самолёт
И, о полётах будущих мечтая,
Учился в школе будущий пилот.
Мечтою этой давней озабочен,
Он страстно жаждал подвиг совершить.
И был союз отваги с мыслью прочен,
Чтоб небо голубое покорить.
Мечта его из детства стала былью.
Воздушный лайнер плавал в облаках.
И не ковер, а ИЛ за милей милю
Проглатывал у парня на глазах.
Часть II
Беда пришла негаданно, нежданно,
Как град, как снег в прекрасный летний день,
И близость смерти всем казалось странной,
Когда внизу вовсю цвела сирень.
ИЛ, как всегда, летел в родные дали,
И ничего не портило полёт,
Когда вдруг при посадке передали;
Одно шасси заклинило, пилот.
Известием, как громом, поражённый,
Хотя слова едва произнесли,
Он знал, быть может заживо сожжённым
Корабль, чуть коснётся он земли.
Спасти могли уменье и сноровка.
В мгновенье ока план его созрел,
Всё надо сделать очень точно, ловко,
Как в цирке мастер виртуозных дел.
С рожденья не из робкого десятка,
Он, чуть волнуясь, передал в салон.
"Товарищи, должны вы для посадки
Собраться вправо к люку, у окон.
Всё дело в том, что очень сильный ветер
Подул внезапно с этой стороны"".
А чтоб не волновались все, заметил,
Что так бывает часто в эти дни.
"Без паники, друзья мои, поверьте,
Причин для беспокойства вовсе нет".
Вопрос решался жизни или смерти -
Молчанье пассажиров был ответ.
На землю между тем уж сообщили,
Неслись в эфир сигналы SOS, SOS, SOS.
Пожарных, медсанбат предупредили,
Что быть или не быть встает вопрос.
Закончила земля приготовленье,
Всё ближе, ближе рёв его турбин.
Все ждали, всё зависит от мгновений
Судьбу людей решит пилот один.
Как пульс, дрожали миллионы стрелок,
Как врач, борьбу за жизнь вёл пилот.
И словно белый аист, точно сел он
Одной "ногой", подранок-самолет.
Годами показались всем минуты
Томимым ожиданием беды.
И в солнечном закате цвета руты
Не видели мы дивной красоты.
Оцепенев, мы в страхе ждали чуда,
Шёл ИЛ, как по канату вдалеке,
Готовый исковерканной стать грудой
С надеждами у лётчика в руке.
Я действия его в тот миг не видел,
Но говорят, что позабыв про страх,
Он всё тогда до мелочей предвидел,
Герой, чуть поседевший на висках.
Уже бежала по земле машина.
Треск под крылом кровь в жилах леденил.
Слились металл и люди воедино,
Борясь со смертью, что хватало сил.
Вот скорость стала меньше, ещё меньше.
Вот стал крениться набок гордый ИЛ,
Рванулся искр сноп и, рухнув здесь же,
Он огненным крылом круг начертил.
Вот замерла огромная машина,
Дымок курился мирно над крылом,
Четыре остановленных турбины,
Вращалась тихо в беге холостом.
И вот уж подана "Отбой" команда,
И доступ к пассажирам всем открыт,
К огромной невзорвавшейся громаде,
Пугавший всех, как тол, как динамит.
Рассеялись кошмарные виденья.
Стоял ИЛ, оперевшись на крыло,
Все живы и здоровы без сомненья,
А солнце уплывало за село.
Часть III
Бывает слышишь иногда, порою,
Что в мирной жизни мест отваге нет.
Вот вышел экипаж, их было трое,
И передал встречающим привет.
Да, подвиг их казался незаметным
Средь радостных улыбок, добрых лиц.
И свой передавая вниз привет им,
Кружила в небе стая вольных птиц.
"Цветы, цветы" – носилось над толпою.
"Цветы, цветы" - да только где ж их взять?
Тут к экипажу подбежали трое
И стали их сиренью осыпать.
Сирень цвела в садах и огородах.
И вот мальчишки, те что посмелей,
Взобравшись на заборы вдоль дороги,
Её срывали на спор, кто быстрей.
Часть IV
Летают в небе ИЛЫ, ТУ и АНЫ,
Плотины строит богатырь МИ-6,
Умчат они вас в чужедальни страны,
Доставят к сроку радостную весть.
Отважный экипаж готов к полету.
Вновь в небо через несколько часов.
Счастливого пути, вам самолеты,
В даль новых неизведанных миров.